Морозов Борис Михайлович, выпускник 1981 года

​​Добрый день, Борис Михайлович, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Почему в своё время вы решили поступить именно в КАИ? В каком году это было и когда окончили?

Это было так давно… 75-81-й год. Я учился в школе на Колыме, наш Сеймчан наполовину состоял из аэропорта, большой авиаотряд, со славной, местами трагичной, историей. На кладбище - военные могилы с штурвалами и винтами — не все перегонщики ленд-лизовских самолётов дотянули до полосы. У меня родственники, многие соседи и старшие друзья работали в аэропорту. Я в нём вырос, начал управлять самолетами лет в десять – за штурвалом на тренажёре АН-2, в диспетчерском кресле локатора, а в двигателях копаться начал ещё раньше. Под диваном вперемежку с детскими конструкторами лежали авиационные приборы, гироскопы, удивительные механические регуляторы… Поэтому я точно знал, чем хочу заниматься. В то время выпускники нашей школы регулярно отправлялись в КАИ – и называли его самым лучшим авиационным вузом.

Что для Вас было КАИ?

Это явление вполне измеримо. Сейчас у студентов нагрузка ограничена 27 часами в неделю, а мы учились в среднем по 4 пары, периодически 6. Так что 50 часов запросто набиралось. Да ещё куча «домашек», «курсовиков», конспектов «первоисточников». КАИ – как боевой истребитель — заставлял испытывать жесткие перегрузки, до потемнения сознания. Первые годы обучения для многих оказались непроходимым барьером. Кто-то сдать не смог, у кого-то «крыша поехала», некоторые со свободой и бесконтрольностью не справились. Из трёх групп на моей специальности, в конце концов, осталась одна. Зато после таких перипетий чувствуешь себя всемогущим и бессмертным!

Мне казалось, что некоторые дисциплины, которые нас заставляют зубрить, не будут полезны в дальнейшей жизни. Так и вышло. Спросите, сколько веса выдержит дюймовая доска на двух опорах – даже 1% инженеров вспомнит, а ведь сдали… Я значительно позже, занимаясь собственной школой, выяснил, что такой «перегрузочный» подход у теоретиков образования называется дидактическим энциклопедизмом.

В Европе, например, господствует дидактический формализм. Там, вне зависимости от способностей, берут всех и учат учиться – при помощи изучения языков, математики, логики, риторики. Много эссе для обратной связи, проверяют, как формируются методы мышления. Кто не сформировал, весело идёт в официанты.

У нас жестко отбирали абитуриентов, а на студентов просто наваливали такое огромное количество информации, чтобы каждый вынужден был собственные способы изобретать, как с ней работать. А проверки были формальные, по результату. Не справился, значит, негоден для самолётов – с разбитой судьбой в армию, а потом в учебное заведение попроще. Не прощали ошибок, зато наша авиация и космонавтика были хоть куда, били куда более состоятельных…

КАИ известен очень насыщенной общественной жизнью. И, наверное, помимо учебы было много интересных, запоминающихся событий, расскажите о самых ярких из них.

Есть, что вспомнить! Мне хотелось в тайгу, горы – путешествовать. Во время зачётного турпохода возле Высокой Горы в группе сразу нашлось ещё трое увлечённых. Выяснили, где собирается турклуб, и попали на прощание с «ветеранами» — водниками, посмотрели «Голубыми дорогами», порог «3 бандита» на саянской Уде… Зиму проектировали и клеили надувной модульный катамаран-плот, весной впервые на новом судне «покорили» Юшут, потом Сакмару, а в августе, добившись с помощью парторга Саламашкина законные 250 рублей бюджета, летели на ту самую Уду. Новая сборная КАИ по туризму впятеро превзошла старших товарищей. Ещё бы, мы были пионерами «катамаранинга» в стране, изобретателями уникальной техники маневрирования на бурной воде – практически применили знания по газо-гидродинамике – циркуляция, турбулентность…. Недотёпы гребут, стоя на четвереньках, выпадают, а «каёвская посадка» позволяет безаварийно пробивать чудовищные «бочки» мощных горных рек Памира, Тянь-Шаня, слаломить в «непроходах» Кавказа и т.д.

А в фестивалях принимали участия?

Тогда получить билет на фестивали КАИ было предметом зависти, шутки и репризы потом оживлённо пересказывали. Но у меня в команде сплавщиков было несколько фестивальщиков, я им помогал ночами шутки оттачивать, декорации делать, и за это получал билетик.

Расскажите, пожалуйста, немного о тех, кто вас учил. Кого из преподавателей вы до сих пор вспоминаете добрым словом?

В КАИ слабых, случайных преподавателей не помню, не было таких. Знаменитости – да: Алемасов, Максутова, Локай, Талантов, Костерин, Дрегалин, Гортышов – я сличал фамилии с оттесненными на обложках книжек – поверить не мог. Были большие оригиналы, многие помнят С.И.Шамеса, который в трубочку свёрнутый чертёж к глазу подносил – и неуд. Возмущальщики быстро замолкали, когда чертеж разворачивали… А у меня воспоминания самые тёплые. На последнем занятии по охране труда попросили дать возможность отработать пропущенные из-за похода в Карпаты лабораторки – распределили роли в подготовке, составили «карту» экспериментов и давай стремительно получать и обрабатывать результаты. Так, Шамес нас даже в пример поставил тем, кто не пропускал, но мямлил. Методы у него были жесткие, но тех, кто был инициативен и неглуп – не обижал.

Говорят, что студенческая дружба самая крепкая. Есть ли в вашей жизни люди, с которыми вы до сих пор поддерживаете хорошие отношения?

Каист по определению не просто друг, а брат. Напоминание об этом помогает, если сложная проблема - новое дело. Так, я когда-то решил, что надо заниматься бережливым производством на КАМАЗе. Попробовал через знакомых литейщиков, но «вниз» массово распространить не получилось, руководитель сменился… И не было никому дела до совершенствования производства, а вот Исламгарей Шигапов, который, к сожалению, нас недавно покинул, помог: — «Ты каист, и я каист. Вместе справимся, давай начинать потихоньку». И мы с ним начали первое массовое обучение на автосборке, переделку участков – без бюрократии, с вовлечением рабочих. На таких делах и проявляется реальная крепость связей. Можно сказать, что КАИ — это реальное братство. Но если говорить о моих однокашниках, распределение нас раскидало… Пару друзей я в Челны перетащил, мы с ними делаем по-настоящему великие дела, которые составят славу КАМАЗа. С другими встречался, с кем-то в разных городах, с кем-то на сплаве вспоминали былое…

Для меня так же, как личные связи, важен мой долг перед «Альма матер». Ходить на юбилеи – недостаточно. Я пытаюсь и совместную научную работу с КАИ разворачивать, и учебную деятельность совершенствовать, работаю с преподавателями, со студентами. То, что сейчас называется МОК, это моя выстраданная идея. Мне за неё и ответственность нести.

Каким на ваш взгляд должен быть современный студент, на что должен делать упор?

Вы, наверное, слышали, что недавно произошел рубежный перелом, за один год было создано информации больше, чем за всю историю человечества. Страшная проблема в том, что количество необходимых знаний намного превышает возможности старых методов преподавания. Даже не в два раза, не в три, не в десять. Этот информационный взрыв невозможно обуздать старыми методами. Не помогают по отдельности ни энциклопедизм, ни формализм, ни прагматизм. Из-за этого и необходимо изобретать новые системные практико-ориентированные подходы, использовать активные и рефлексивные методы вместо размножения лекций под диктовку. Вам нужно будет учиться не только «longlife», но также вширь и вглубь, постоянно добавляя неформальные и информальные знания к институтским. Если раньше технических знаний инженеру хватало на полжизни, то теперь у бакалавров программа дважды серьёзно меняется за 4 года учёбы. Теперь «в одном флаконе» должен быть и конструктор, и технолог, и экономист, и кадровик, и снабженец, и продавец — то есть «6 в одном» требуется от специалиста. Пока это шесть разных образований, и, зачастую, в двух-трех разных вузах. Поэтому, чтобы быть успешными, современными студентами, всегда придется учиться и учить.

Скажите, пожалуйста, несколько слов студентам нашего филиала.

Меня радует, как каиста, что в Челнах есть частичка КАИ. Я пытаюсь, сколько есть времени и сил, способствовать тому, чтобы филиал рос, развивался, стал более могучим. Сегодня мы стараемся развивать образовательные системы в рамках МОК, ничего более интересного вокруг не происходит, и я думаю, что качественный скачок произойдет в следующем году. Мы пытаемся наладить взаимодействие с предприятиями не просто на уровне слов, взглядов, а на уровне экономических взаимоотношений, взаимной выгоды. Пожелание студентам и преподавателям — жить в этом взаимовыгодном сотрудничестве вокруг самых научно-напряженных, интересных тем, находиться на самом острие техники и образования — концептуальное проектирование, прорывные конструкты в двигателях, трансмиссиях, несущих системах, соответствующие им новые технологии обработки, которые сменят традиционное резание и штамповку, химпокрытия и окраску.

Пусть КАИ – «пуп земли», будет все больше и выше, превзойдёт Эверест, пронзит тучи, доберётся до орбит спутников и станет дорогой к звёздам для выпускников!